Турбулентная история сделала народы Балтии более устойчивыми к пропаганде, но мы не обладаем волшебным иммунитетом к дезинформации

BECID
24 октября, 2023 ·

Балтийский центр взаимодействия по борьбе с искажениями информации (BECID) только начал свою работу, и мы открываем серию публикаций в своем блоге с краткого обзора — для чего миру еще один центр знаний и действий и чем одновременно уникальна и универсальна Балтия. Майя Клаассен — младший научный сотрудник по медиаграмотности Тартуского университета и сердце BECID. Майя координировала рождение центра и является человеком, который получает больше всего писем с вопросами о центре в духе: «Извините, не могли бы вы сказать, где/кто/что…» Вполне логично, что мы начнем с небольшого интервью с ней.

Для чего нам такой центр действий и знаний, как Балтийский центр взаимодействия по борьбе с искажениями информации?

Что ж, много лет BECID нам не требовался! Так что можно было бы и дальше продолжать тихо заниматься своими делами по своим углам и надеяться, чтобы в итоге эта большая стратегическая картина как-то отразилась на более мелких действиях.

Что мы поняли, например, если говорить о стратегически манипулируемых вредоносных нарративах, — что на самом деле граница Эстонии или, скажем, Латвии их не останавливает. В действительности мы обнаружили, что многие нарративы дезинформации, используемые для манипулирования общественным мнением, идентичны в самых разных частях мира. Меняются лишь очень незначительные детали, но в основном это «копировать-вставить».

Очень простой пример — в начале новой волны агрессии, которую Россия предприняла против Украины, было много дезинформации в виде сплетен: «Ох, у нас эти беженцы мочились в коридорах». Этот нарратив возник сразу, и в течение первого дня один и тот же нарратив можно было проследить в 7 или 8 странах.

Это не случайность, это не «проблема Эстонии», а скорее повествование, «таргетированное» на весь наш регион. Следовательно, региональное сотрудничество может обеспечить, что вместо того, чтобы сидеть каждый по своим углам и дублировать работу, мы сможем сотрудничать, обмениваться материалами и лучшими практиками, облегчая нагрузку на отдельных людей.

Три страны Балтии — отличаются ли они друг от друга? И чтобы увидеть полную картину — отличается ли как-то Балтийский регион от остальной Европы или мира?

В контексте информационной устойчивости и развития устойчивости к дезинформационным нарративам. У нас много общего. Но уже даже по демографическому составу видно, что будут и некоторые различия. Например, в Эстонии и Латвии довольно много русскоязычных жителей, а вот в Литве их меньше 5%. Поэтому, конечно, наши подходы к кремлевской дезинформации неодинаковые и не могут быть одинаковыми.

Различия можно увидеть и в наших стратегических документах, что, на мой взгляд, весьма интересно. Эстония говорит об информационной устойчивости как о концепции, связанной в основном с тем, как устроена сейчас наша информационная среда. Литва гораздо больше ориентируется на информационную безопасность и говорит о том, как информация влияет на национальную безопасность. Латвия находится где-то посередине, как и географически. В этом плане видно, что у нас разные уязвимые группы, демография, стратегии, подходы и язык.

Но при этом у нас много общего. Нас связывает история — каждый, кто был частью СССР, совсем иначе смотрит на пропаганду, цензуру, сокрытие информации от народа. Не правда ли, это напрямую связано с нашей свободой? Итак, это создает непростой фон. Опять же, пример — регулирование использования языка вражды и символики, например символики и идеологии нацизма. Раньше у нас не было регулирования, а теперь наконец есть. Угроза нашей информационной среде наконец-то стала достаточно существенной, чтобы сделать этот шаг.

Наша реакция, вероятно, отличается от западноевропейской, потому что у нас другие история, опыт и понимание того, что произошло. Но все же эти различия не столь велики, чтобы наш подход совершенно отличался. Например, неспокойные времена в истории, возможно, сделали наших журналистов, силы безопасности, экспертов по обороне — да кого угодно — более устойчивыми. Но страны Балтии точно не обладают волшебным иммунитетом к дезинформации.

Мы стоим перед лицом глобального кризиса, и вопрос в том, как небольшие различия и знание этих деталей могут принести пользу более широкой общественности.

Что вы хотели бы, чтобы все люди знали и осознавали?

Одна вещь, которая меня порой немного огорчает, — это понимание того, что бороться с дезинформацией как-то можно при наличии массовой политической и общественной поддержки. Поясню. Я полностью согласна с директором Итальянской обсерватории цифровых медиа Джанни Риотта, который в своем недавнем выступлении сказал, что «нас недостаточно атакуют, и это означает, что мы недостаточно хорошо работаем».

Печальная правда дня, несколько удручающая «проверка реальности» состоит в том, что в нашей области, если ты хорошо работаешь, ты должен постоянно подвергаться атакам троллей — ботов, политиков, активистов и т. д. Возможно, мы недостаточно наступаем на пятки, недостаточно расстраиваем людей, которые платят деньги или вкладывают другие ресурсы в производство этих нарративов и дезинформации. Так что для меня это ценная мысль, и она может быть полезна и для других, пытающихся изменить ситуацию к лучшему.

Отсутствие атак говорит о том, что мы должны делать больше. Это еще и вопрос того, насколько масштабным нам кажется текущий кризис? На мой взгляд, со всеми нашими узлами и центрами нам уже следует быть на вершине, но на самом деле мы только готовимся к подъему. Главный положительный момент — это то, что мы непреклонны. Большим взаимосвязанным организациям и системам нужно время, чтобы прийти в движение, но когда это происходит, они могут принести огромные позитивные изменения в обществе.